[ Предыдущий раздел ] [ Следующий раздел ] [ На оглавление книги ] [ На главную страницу сайта ]

Ясно, каким образом объективистская позиция порождает ошибочные обвинения деятельностного подхода в субъективизме и релятивизме. Но кроме этого она может приводить и к агностицизму и даже, как это на первый взгляд ни странно, способствовать переходу к субъективизму, к которому, правда, давно уже никто всерьез не относится.

Не совсем точный, приблизительный закон, т.е. всякий закон, - есть некоторое не абсолютно исчерпывающее и потому не вполне достоверное, но имеющее своим источником и отражающее также и объективное, руководство в деятельности. Что говорит это «пособие» о том, что существует на самом деле, о самой внешней реальности? Тут имеются две связанные между собой проблемы, вызванные «интерференцией» объективного и субъективного: 1) невозможность непосредственного, самостоятельного (независимого от посредника, в полнейшей объективности которого не только можно, но и нужно сомневаться) сравнения утверждений закона с реальным состоянием вещей, поскольку сопоставляемые структуры существуют в разных сферах, и 2) проблема критерия адекватности одного другому в случае, когда одно не есть точная копия другого (что только и возможно при несовпадении сфер существования сравниваемых структур). Обе проблемы разрешаются диалектическим пониманием критерия практики и взаимоотношения абсолютной и относительной истины.

Итак, «вещь в себе» нельзя понимать ни в каком другом смысле, кроме как возможность некоторым образом проявляться в каких-то внешних эффектах и взаимодействиях. Если же мы знаем эти эффекты и условия их возникновения, то знаем и эту вещь в себе. Знание об объекте означает знание его поведения, знание его реакций на воздействия, при всех условиях или лишь при некоторых, как при полностью определенных, так и определенных хотя бы в какой-то степени. Характер объекта может выражаться только во взаимодействиях с другим. Если же мы их знаем, то знаем и объект.

В свою очередь знания о взаимодействиях объекта с окружением наиболее полно могут быть проверены в максимально широкой практике - не только в опытах по какому-то конкретному поводу, но и во всей другой деятельности (ср. с ролями диалектической и формальной логик). Лишь в метафизически конечном мире с конечной его глубиной, со строго определенными самостоятельно выделенными объектами конечной сложности, не зависящими от неисчерпаемого окружения, были бы возможны опыт или набор опытов, способных полностью и окончательно раскрыть объект. В противном случае, т.е. в действительности, наиболее объективным является критерий самой широкой общественно-исторической практики, важнейшая часть которой - производственная деятельность. Как говорил еще Энгельс в связи с фабрикацией ализарина (/76/), в практике и выявляется действительность знания.

Анализ результатов деятельности дает о «внешнем» не все, но кое-что дает; в знании есть вклад от изучаемого «внешнего». Для нас нет иного пути для проверки знаний, кроме как в практической деятельности. Но, с другой стороны, то, что в принципе не может проявиться в результатах деятельности, так же не существует, как и внутренние свойства объекта, не могущие проявиться вовне. Успешность деятельности в самом широком смысле (в отличие от прагматизма и позитивизма) должна означать относительную истинность знания. В конечном счете практика, и только она, может указать на несоответствие каких-то представлений реальности. Поэтому работоспособность «рецептов» как раз и означает соответствие знаний действительности. Всякий другой способ проверки истинности - пустая фантазия, вырастающая в первую очередь на зыбкой почве объективистских представлений о мире. Именно представления - не обязательно ясные - об отдельных, четких «вещах в себе» приводят к попыткам их точного и внедеятельностного сопоставления с «вещами для нас», к требованию непосредственного сравнения их абсолютных сущностей, что, понятно, невозможно, в результате чего может наступить агностическое уныние.

Агностицизм утверждает непознаваемость вещей. Действительно, точное, исчерпывающее познание реальности или какой-либо ее части невозможно. И рассматриваемые «рецепты» не могут стопроцентно гарантировать даже всего лишь конечных рамок ожидаемых результатов, так как условия получения как рецептов, так и их применения не могут быть полно и точно проконтролированы. Но все-таки разве некоторая предсказуемость результатов, подтвержденная жизнью, не означает наличия объективного знания предмета, большего, чем полное отсутствие знания? Конечно, формально и это можно утверждать и снова, до бесконечности, в духе Фейерабенда, требовать дополнительных, чисто объективных, «бесспорных» доказательств. Однако это означало бы полное отбрасывание жизненного опыта в вопросах обучения, что может быть оправдано только представлением, что события жизни не имеют никакого отношения к материальной сфере.

Разумеется, в практике мы можем ошибаться, но надо стараться делать поменьше ошибок и желательно - небольших, и как раз присутствие в знании объективного содержания обеспечивает объективные предпосылки возможных успехов на этом пути.

Позиция диалектического материализма в вопросе об отражении и возможности познания, содержащаяся в утверждении об относительной истинности знания: о наличии объективного содержания в этой относительной истине и одновременно о неисчерпывании ею абсолютной истины, о незеркальности отражения, - верно отражает реальное состояние дел и тем самым вооружает методологию действенными средствами. Идеалистические искажения в этом вопросе возникают на почве преувеличения роли одной из сторон процесса познания. Но надо прямо сказать, что хотя результирующие искажения могут касаться разных сторон и выливаться в разные формы, все же чаще - по крайней мере наукообразные - недиалектические идеалистические построения своим основанием, началом рассуждения имеют метафизические объективистские положения в вопросах отражения и познания, как бы очевидные и взаимоприемлемые (из числа «очевидных» стоит кстати упомянуть и не достойное называться даже метафизическим тривиальное смешивание объективности и объективизма). В дальнейшем на различных этапах идеалистами показывается, что программа познания, основанная как на исходном на объективизме, несостоятельна (что действительно всегда можно показать), чем и оправдывается идеалистический итог: или субъективизм, или агностицизм.

Последовательно проводимый объективизм должен быть отвергнут из-за несоответствия реальной практике. Тогда если он полагается присущим материализму, то отвергается материализм, результат - субъективный идеализм. Если он полагается необходимым для познания объективного, то отвергается познаваемость - агностицизм. Те же, кто отвергает роль наблюдателя в «оформлении» «законов природы» и в то же время придерживается материализма и считает мир и неисчерпаемым, и познаваемым - не абсолютно, а относительно, - просто непоследовательно проводят объективистскую линию, принципы объективизма, неверно состыковывая различные, взаимоисключающие положения, ввиду чего их теоретическая позиция ущербна и в соответствующих случаях может заводить конкретные исследования в тупик, как это, например, произошло с проблемами обоснования статистической физики.

Как отмечалось выше, Беркли опровергал материализм, приписав ему как естественное и необходимое (и сам он ничего другого при материализме не видел) объективистское представление о вещах, представление об обязательном их отдельном самостоятельном существовании.

Исторически, и это вполне понятно, у нас субъективистские искажения считались более опасными, чем объективистские. Кроме того, критика объективизма была недостаточно широкой и глубокой просто в силу сложности и неразработанности вопроса, так как, по-видимому, для успешного, конструктивного и убедительного его анализа требуется объединение философских и конкретнонаучных исследований, что всегда создает проблемы. Ситуация тем более осложняется, что среди ученых-естественников довольно широко распространены неосознаваемые вульгарно-материалистические деформации - при нередко вполне искреннем мнении, что все это соответствует диалектическому материализму. По всему по этому при обычных декларациях о несостоятельности объективизма отсутствие объективизма зачастую воспринимается как присутствие субъективизма - с итогом: «это противоречит диамату» или, проще (у естественников), материализму.

Таким образом, излишне перестраховываться и корректировать субъективизм объективизмом нельзя, они «оба хуже».

[ Предыдущий раздел ] [ Следующий раздел ] [ На оглавление книги ] [ На главную страницу сайта ]