Летом 96-го была напечатана моя брошюра "Читайте хорошие книги (Справочник для читателя)" с рекомендательным списком из восьми с половиной сотен произведений примерно шестисот авторов. Включена литература художественная, детская, военная и историческая. Я постарался издать этот список в связи с тем, что ситуация, скажем так: с познанием истины, - у нас вконец испортилась. Телевидение принудительно кормит нас ложью, глупостью, тупостью, невежеством и безнравственностью. Книжные лотки предлагают почти сплошь какой-то низкоуровневый, а то и вообще античеловеческий бред. Да и тиражи книг ужасно упали. Я еще помню 50-е годы, когда широко пошли массовые издания по 300-500 тысяч экземпляров. Недавно специально посмотрел тираж изданных тогда известных (но не первоочередных) двухтомников Мельникова-Печерского "В лесах" и "На горах" - 225 и 450 тысяч. Недавно увидел прошлогоднее издание - почему-то каждая оказалась уже в одном томе. Не верится, что втиснули полностью. И тираж - 15 тысяч! В двадцать раз меньше! А роман-газета, раньше выпускавшаяся тиражом в три миллиона, снизила его до 35 тысяч! Почти в сто раз меньше! К тому же редкие хорошие книги теряются на этих лотках среди куч ядовитого мусора.

Помимо этой напасти есть другая беда, не меньшая. По идеологическим и конъюнктурным соображениям не выпускаются лучшие произведения советского периода (да и многие дореволюционные). По книгам же тех авторов того времени, которых худо-бедно издают, можно подумать, что после революции у нас все само собой бы образовалось, живи себе и наслаждайся, да какие-то упыри по злобе уничтожили половину населения. И войну-то немцы вели только против наших экстремистов, да и вообще не было ее, а если и была, то непонятно, чем кончилась, а если понятно чем, то непонятно - почему победили и зачем. Ох, грехи наши тяжкие! Инда плакал царь Дадон!

А ведь многие наши книги - действительно великие! Маяковский - величайший мировой поэт ХХ века, "Тихий Дон" - величайшая книга ХХ века, автор книг "Педагогическая поэма" и "Флаги на башнях" А.С.Макаренко - величайший в истории педагог. И уж кто больший стоик из известных авторов, чем Николай Островский? Какая литература более гуманистична, чем наша о Великой Отечественной войне? Это же нравственное и познавательное богатство для всего мира! Но все это замалчивается, забывается, пропадает.

И вот чтобы помочь искать книги нормальные, особенно молодым людям, если они хотят, чтобы у них был здравый взгляд на мир, я и составил свой рекомендательный список.

В действительности стоящих книг не так уж и много. Что значит стоящих? Это значит, что в книге написано нечто такое, чего мы сами не знали, новое для нас, и чего другие писатели до того не написали. Ну и, конечно, правильное, а не какая-нибудь белиберда. Так вот таких книг, интересных и полезных для многих, а не для узких специалистов, книг, которые следовало бы предпочесть другим, более второстепенным, до которых по недостатку времени и руки-то никогда не доберутся, и на которые поэтому в первом приближении можно просто не обращать внимания, таких лучших и нужных книг во всем мире наберется, думаю, не больше нескольких тысяч.

Над этой, по-моему, почти бесспорной истиной следовало бы задумываться тем, кто намеревается стать писателем - сколько-то-миллионным по счету. Есть ли у них что-то за душой, что обосновывает и оправдывает такие намерения? Да и комплектующим библиотеки тут есть о чем еще думать. Кстати говоря, образовательная и воспитательная роль библиотек в настоящее время резко возросла, потому что библиотеки остались чуть ли не единственным местом, где читатель, тем более обнищавший, еще может найти много хороших книг, особенно из старых. Поэтому библиотеки и их фонды надо всеми силами беречь и рационально использовать.

У меня такое впечатление, что из самых первоочередных книг я упустил не больше процентов пяти. Это касается беллетристики и детских книг. Кроме них я включил в список примерно сотню книг мемуарного характера о Великой Отечественной войне и об истории в более широком плане. Вот этот раздел можно было бы существенно расширить, но все же основные книги этого направления указаны.

Замечу, что самых великих русских классиков я почти полностью пропустил, так как все у них перечислять было бы здесь неуместно, а что-то выделить и тем ограничиться - на это невозможно решиться. Но они и без этого списка достаточно известны и не потеряются для тех, кто хочет читать.

Большинство из тех любителей чтения и знатоков литературы, которые смотрели список, сразу же, в первую очередь и энергично указывали на субъективность его общей концепции и комплектации. Вообще-то говоря, любой отбор не свободен от субъективного налета, ибо совершается людьми и для людей. Но тем не менее такая немедленная и резкая реакция говорит об отчетливой необычности списка.

Ну что ж. Необычность, во-первых, не обязательно плоха, а, во-вторых, не исключено, что необычный отбор более верен, чем расхожие обыденные или бюрократические представления о том, что ценно в литературе и тем более ценно для специфической цели. Дело в том, что список не предназначен для раздачи всем сестрам по серьгам, а содержит только то, что действительно сильно в литературном отношении, причем в настоящем гуманистическом, а не в слащавом направлении, или то, что очень познавательно. Да и необходимость сделать список обозримым для нормального читателя, а не для специалиста или просто очень подготовленного любителя литературы вынуждает ограничиваться только основным потоком литературы и не включать излишне рафинированно-литературные произведения или, того хуже, с какой-нибудь болезненной подоплекой как в области душевного, так и в области общественного здоровья. Все-таки бесспорно, что в первую очередь должен быть сформирован основной стержень понимания и вкуса, а уж потом читатель при желании (и при определенных возможностях, о чем сейчас нельзя не помнить) и сам натолкнется на другие пласты литературы.

Лишнего в списке немного. В нем никак не представлена "дамская", "красивая" литература, а также изысканная или манерная. Сюсюканья для детей также нет. Мода и конъюнктура не играли роли при его составлении. Так, могу поклясться, что зарекся читать В.Аксенова еще в шестидесятые годы после кусочного прочтения в "Юности" его повести "Коллеги" - за ее примитивную штампованную деланность и, естественно, нехудожественность. Такие недостатки при отсутствии страстной приверженности к благородной истине, чего в "Коллегах" как раз и не замечалось, неисправимы. Ну а после того, как в восьмидесятые годы мне довелось услышать по "Голосу Америки" (откуда-то оттуда) его мат, и разговора о нем больше не могло быть. Никогда также не забуду, как мы, студенты, потешались над псевдоглубокомысленным стихотворением В.Солоухина "Голова", напечатанным в "Комсомольской правде" весной, кажется, 61-го года. Его совершенно сногсшибательно читал наш товарищ Витя Кирюхин. Мы просто изнемогали от смеха. Разумеется, впоследствии никто из нас к Солоухину больше не прикасался. Мы себя более или менее уважали. Да будет позволено мне, не худшему знатоку литературы среди моих товарищей, судить таких "литераторов" самому, не слишком сообразуясь со школьными, вузовскими, газетными и клановыми обоймами литературных авторитетов.

В списке нет заядлых критиканов нашей страны, больше смахивающих на хозяина, пеняющего работнику: "Знай колет! Всю испортил шкуру!" Интересно, что когда читают эту басню Крылова, то все понимают ее мораль, но когда дело доходит до реальности, то зачастую понимание куда-то улетучивается.

Малохудожественных беллетристических произведений в списке, кажется, нет. Например, "Печального детектива" В.Астафьева, представляющего собой смоделированную большую газетную статью, каких мы и без В.Астафьева начитались в советской прессе под завязку. Никаких художественных красот в нем не было. Кому сейчас придет в голову его перечитывать?!

Нет также произведений авторов, чем-то в детстве обиженных и все не забывающих об этих своих обидах, так что даже создается впечатление, что мы им что-то должны и даже что всегда будем должны. Сравните, например, суровую, повествующую о тяжелейшей беспризорной жизни, но в конце концов оптимистическую и в целом веселую "Мою одиссею" В.Авдеева и обидчивые "Уроки французского" В.Распутина. Какое достоинство "Уроков французского" и почему подвигнуло составителей включить их в школьную программу? Да исключительно принадлежность автора к группе, относимой к коренным, кондовым, патриотическим писателям, удобная для задачи показать - как свидетельство бесспорного патриота - нашим десятилеткам, как плохо жилось у нас детям - примерно как Козетте. А по нормальному счету тут уместно было бы применить оценку Марка Аврелия: "Самый презренный вид малодушия - это жалость к самому себе." (Правда, здесь я поправил бы Аврелия, добавив перед "малодушия" слово "мужского", потому что с женщинами дело сложнее. Возможно, он их вообще не имел в виду.) Такая жалость - дело не пустячное. Она не позволяет развиваться, мешает понять и признать истины более глубокие и верные, чем доморощенные, например - признать научные истины, и способна навсегда остановить человека на его первоначальном обиженном уровне - его первой и последней кочке зрения.

Несмотря на широкий спектр произведений, приводимых в списке, безбрежный плюрализм в нем отсутствует. Помимо весьма удобной всегдашней возможности в плюралистском подходе порицать любого, кто что-нибудь делает или не делает ничего, этот подход, соответственно, обеспечивает также возможность всегда оправдать свое собственное поведение. В одной критической статье в связи с пьесой Горького "Мещане" Леонид Андреев приблизительно так охарактеризовал нового по тому времени, "прогрессивного" мещанина из купцов: Петр не был так заскорузло нетерпим к чужим мнениям, как его отец; он не только допускал, но и уважал чужие мнения, чтобы иметь возможность пожать руку и мерзавцу. В настоящее время у нас такой методологический трюк является одной из основ респектабелизации разных уродств общества и человеческого поведения. Это, конечно, не соответствует давним нравственным критериям нашей литературы, теперь уже понимаемым с учетом возросшего исторического опыта и разъяснений общественных наук.

По настоящему хорошей, наивысшей по уровню является та литература, в которой есть мощь. Во всей мировой литературе выделяются такие вершины, как "Эпос о Гильгамеше", "Илиада", "Шах-намэ", "Слово о полку Игореве", "Дон Кихот", "Гамлет", произведения Байрона, "Война и мир", Маяковский, "Похождения бравого солдата Швейка", "Тихий Дон", "Как закалялась сталь", "Василий Теркин", "Люди с чистой совестью", "Чума". Это мощь мыслящего, отражающего мир в образах, сочувствующего, сопереживающего и борющегося разума.

Итак, литература должна быть правдивой и глубокой, а не лживой и глупой, должна быть интересной и мощной и должна проповедовать (совсем не обязательно в откровенно-дидактическом виде) истинно благородные идеалы. Субъективное пожелание? Субъективное. Но, думаю, в общем верное.

В основном из-за большой спешки брошюра была выпущена с заметными пропусками и недоработками. Сейчас я главные недостатки постарался исправить. Кроме того, дополнил "общекультурный" раздел. Хотелось бы ее переиздать.

Первый раз брошюра была выпущена тиражом 5 тысяч. В отношении желательного тиража надо отметить одну важную вещь. Брошюра маленькая. При хранении хлопот не приносит. Ее стоимость - примерно как у средней газеты. А ее организующая ценность, я полагаю, весьма велика. Поэтому, если сопоставить затраты на ее покупку с той пользой, которая может произойти даже от нерегулярного пользования ею (хотя бы с простой экономией в результате отказа от покупок чепуховых книг), то заинтересованы в ней могут быть очень многие семьи. Я думаю, что многие вместо мороженого купили бы ее - если бы о ней слышали. Поэтому в принципе тираж мог бы быть очень большим. Другое дело - как известить людей о ней. Но это уже другой вопрос. [Этот абзац был написан для обоснования нового издания брошюры с помощью фонда им. Рубакина и изд-ва "Либерия". Однако мой список оказался для них неприемлемым. Ну, просто они - сами по себе, а читатели - сами по себе.]

В общем, читайте прежде всего лучшие книги, а то вы и совсем не успеете прочесть их, как сказал когда-то Генри Торо.